Он включает старенькое радио. Сейчас канун Рождества и как не крути ручку, меняя станции, нарвёшься в лучшем случае на "Let's it snow". Рождественские гимны, вперемешку с попкаверверсиями, этого добра больше чем снега. Из кухни раздаётся смех и восхитительный запах имбиря, индейки, выпечки - в общем всего, чем обычно пахнет Рождество. Женщина с подносом - моя мама - входит в гостиную. На подносе домашнее имбирное печенье в форме человечков и с глазированными глазками. Ёлка стоит в углу, гирлянды горят, из из старенького радио раздаётся "Can't smile without you". Мы с мамой начинаем вальсировать, и она говорит: "Ты танцуешь лучше, чем отец.". Она говорит: "Скоро все девушки узнают, какое сокровище у них под носом." Папа разливает вино по бокалам. Я не вижу, но знаю - он улыбается. Я знаю, сейчас он в сотый раз расскажет историю знакомства с мамой, и я не против. Признаться честно, я люблю эту историю.
- Нас направили в какую-то деревню на окраине Франции.
На маме красное платье и белая накидка.
- Мы давно не видели девушек ... ну ты понимаешь.
Её безумно идёт.
-Мы все знаем, ты рассказывал сотню раз, - я подмигиваю маме, и она улыбается. Её улыбка, даже не на миллион. Она стоит дороже всей ювелирной лавки Фиджеральда.
-И расскажу ещё сотню. Так о чём я?
У меня не было ни сестёр, ни братьев, наша семья - мы трое, и это действительно была семья. Я любил их. Возможно, это не слишком современно, но я действительно любил их, и старался быть хорошим мальчиком. Я не курил в туалетах, и прилично учился, я не участвовал в проделках сверстников, и когда я видел мамину улыбку и гордость в её глазах, я понимал - оно того стоит.
-Ах да. Мы идём перекусить и тут на сцену выходит ангел.
-Сногсшибательная блондинка, - подхватываю я.
Я не заметил, когда семьи не стало. Я проморгал, хотя это происходило под носом. Моя мама спала с папиным начальником в моей комнате, а я с подозрительной упорностью этого не замечал. Я понял только тогда, когда увидел документы на развод. Да и то, мне казалось, что это не серьёзно. Сейчас это назвали бы "Избирательная слепота", тогда мне казалось, что я иду по мостику, который разваливается у меня за спиной.
-Точно, сынок, когда я только её увидел, я сказал...
- "Я никуда без неё не поеду"
-... Я никуда без неё не уеду. И не уехал, - он подхватывает маму за талию, подмигивает мне, в другой руке остаётся бокал. Они танцуют, из радио доносится голос диктора, отчитывающего новости, но это не важно. Они танцуют, я прислоняюсь к стене, и думаю, несерьёзно, откусывая голову имбирному человечку: "Я самый счастливый на этой планете"
- Нас направили в какую-то деревню на окраине Франции.
На маме красное платье и белая накидка.
- Мы давно не видели девушек ... ну ты понимаешь.
Её безумно идёт.
-Мы все знаем, ты рассказывал сотню раз, - я подмигиваю маме, и она улыбается. Её улыбка, даже не на миллион. Она стоит дороже всей ювелирной лавки Фиджеральда.
-И расскажу ещё сотню. Так о чём я?
У меня не было ни сестёр, ни братьев, наша семья - мы трое, и это действительно была семья. Я любил их. Возможно, это не слишком современно, но я действительно любил их, и старался быть хорошим мальчиком. Я не курил в туалетах, и прилично учился, я не участвовал в проделках сверстников, и когда я видел мамину улыбку и гордость в её глазах, я понимал - оно того стоит.
-Ах да. Мы идём перекусить и тут на сцену выходит ангел.
-Сногсшибательная блондинка, - подхватываю я.
Я не заметил, когда семьи не стало. Я проморгал, хотя это происходило под носом. Моя мама спала с папиным начальником в моей комнате, а я с подозрительной упорностью этого не замечал. Я понял только тогда, когда увидел документы на развод. Да и то, мне казалось, что это не серьёзно. Сейчас это назвали бы "Избирательная слепота", тогда мне казалось, что я иду по мостику, который разваливается у меня за спиной.
-Точно, сынок, когда я только её увидел, я сказал...
- "Я никуда без неё не поеду"
-... Я никуда без неё не уеду. И не уехал, - он подхватывает маму за талию, подмигивает мне, в другой руке остаётся бокал. Они танцуют, из радио доносится голос диктора, отчитывающего новости, но это не важно. Они танцуют, я прислоняюсь к стене, и думаю, несерьёзно, откусывая голову имбирному человечку: "Я самый счастливый на этой планете"